[float=left][/float]1.1. Имя персонажа, возраст: Нерия Ралаферин, 29 лет
1.2. Раса: долийский эльф
1.3. Статус: Первая клана Ралаферин, эмиссар долийцев, агент Фен'Харела.
1.4. Способности, навыки:
- Долийский эльф. Жизнь, проведённая в лесах, где опасность может прятаться за каждым деревом, научила Нерию ориентироваться на местности, искать укрытие и с лёгкостью выживать в самых непростых условиях. Она точно орудует кинжалом, умеет разделывать добычу и готовить пищу из всего хоть немного съедобного, что может попасться под руку. Разбирается в травах и лекарском деле, усиливая эффект от припарок и зелий заклинаниями.
- Маг. Нерия - маг, гордящийся своим умением и особой связью с природой, позволившей стать не только ученицей Элиндры, но и перенять её специализацию. Как маг-хранитель, долийка чутко относится к природе и животным и может использовать их в бою, если это потребуется, оживляя деревья и подчиняя волю зверей своей собственной. Длится подобный эффект не больше часа, но чаще всего его с лихвой хватает на то, чтобы противник понял, что связываться с долийкой опасно.
- Хранитель. Как будущий лидер клана, по меркам долийцев превосходно образована. Нерия знает множество легенд о прошлом элвен, умеет разбирать руны, значение которых сохранилось в памяти долийцев, умеет считать и писать на торговом. Дипломатична, умеет договариваться с шемленами, нередко продавала им редкие травы, собранные кланом или выменивала шкуры на ткани и металлы.
- Эмиссар. Как и все Ралаферин, она не сторонится шемленов, умеет вести себя с людьми и ставить зарвавшихся на место, если те ведут себя слишком дерзко. Она осведомлена об обычаях Ферелдена, Орлея и Вольной марки, где клан успел побывать за то время, что Нерия себя помнит.
- Агент Фен'Харела. Научена разбираться в артефактах элвен, искать при помощи завесного огня то, что может быть скрыто от глаз несведущих, а так же примерно понимает принцип работы элювианов и имеет к ним доступ.

2. Детали

2.1. Дополнительная информация:
Дитя долийского клана, что благосклоннее прочих относился к шемленам и не наставлял на них острые стрелы, едва чужаки появлялись на территории Ралаферин. Она и сама впитала эту мудрость, слушая рассказы шемленов так же внимательно, как и рассказы хагренов в детстве у костра или истории любимой Амелан. Ей не чужда страсть к знанию и желание познавать то, что ещё только снится другим. Наверное, потому сильнее прочего интересуется Тенью и её знаниями, которыми та одаривает тех, кто умеет искать и обладает пытливым умом. Любимица клана, достойная ученица уважаемой за дело Элиндры, она никогда не чуралась даже самой грязной работы в клане, помогая не только своей магией, но выхаживала больных и смертельно раненых, горюя по каждому из братьев больше всех.
Нерия не любит бездействие, неудержимая и обманчиво плавная в своих движениях, осторожность в ней пропадает стоит только в глазах загореться азарту, а на вершине посоха молниям или пламени. Везде самая первая, ей положено такой быть по долгу перед кланом, а позже перед той из шемлен, что возглавила Инквизицию. Она не признаёт ничьего главенства, отчитываясь только перед теми, что заслуживают по её мнению доверия и обладают мудростью хагренов. И острота ушей в этом играет последнюю роль: человек ты, гном или коссит, но всё равно хищно скалит острые зубы, когда слышит в свой адрес данное шемленами её народу прозвище «кролик» или «осторухая». Оно задевает её гордость за её клан, за всех эльфов, что являются хранителями мудрости Элвенана.

2.2. Цель создания и использования: долийцы, я пришла договориться.
2.3. Статус НПС: постоянный
2.4. Кем ведется: единолично автором (возможна передача игроку, если такой желающий найдётся);

Хронология упоминаний НПС

Страх и ужас крестьянской свадьбы [25 Драккониса, 9:43 ВД] - гуляла на шемленской свадьбе
Tuathas hellathen, El'vhen [2 Облачника, 9:45 ВД] - попадала в плен к красным долийцам
Отчаянные времена [4 Волноцвета, 9:45 ВД] - участвовала в атаке на Скайхолд

[float=left][/float]1.1. Имя персонажа, возраст: Ла́ннэ; нечасто используемое прозвище — Ноготок. Родилась 6 Джустиниана 9:33 ВД; 12 лет.
1.2. Раса: чистокровная эльфийка (мать — городская эльфийка, отец — долийский эльф, в детстве оказавшийся вне клана).
1.3. Статус: неофициальный член Инквизиции, воспитанница Грэхэма и Миран.
1.4. Способности, навыки:
   В первую очередь Ланнэ — маг, имеющий связь с духом Надежды. Начиная с весны 9:45 ВД она начинает помалу овладевать навыками духовного целителя. Основы магии (в теории) девочка начала постигать ещё с середины 9:42 ВД, а на практике приступила к своему обучению в начале 9:45 ВД.
   В детстве Ланнэ росла на ферме, где приучилась к таким бытовым вещам как: поддержание порядка, приготовление элементарной пищи, уход за огородом. В настоящем времени она умеет готовить — не слишком изысканные, но вкусные блюда. Благодаря своему умению правильно подбирать приправу, она может придать вкус даже самым простым продуктам. С рукоделием всё обстоит немногим иначе. Вынужденная с малых лет справляться со своими сложностями самостоятельно, Ланнэ научилась чинить и приводить в пригодное состояние то, что ей необходимо, но она с гораздо большим умением приколотит что-то или приклеит, нежели сошьёт или свяжет. В принципе, вещи, связанные с мелкой моторикой, ставят её в затруднение, но девочка пытается развить в себе этот навык. В плане творческих талантов можно выделить её навыки рисования; на текущий момент она чаще — и лучше прочего — рисует пейзажи.
   Что касается знаний, то их совокупность в отношении Ланнэ можно назвать «с миру по нитке». Две трети жизни девочка провела с матерью-отступницей, которая лелеяла надежду вырастить из своей дочери широко образованного мага, а остальную треть прожила в Скайхолде, не имея постоянного опекуна. Ланнэ грамотна; она умеет читать и писать на Торговом языке, который является родным для неё, с середины 9:42 ВД она обучается орлейскому, а с начала 9:45 ВД — Древнему Тевину, что необходимо для её занятий магией; также благодаря Серому Стражу девочка выучила несколько фраз на андере. Кроме этого Ланнэ умеет неплохо считать, правда, в уме у неё это получается не очень хорошо. Так как девочка частично испытывает тягу к освоению профессии лекаря, она самостоятельно приняла решение начать изучать травы и способы лечения людей общедоступными средствами.
   В общем говоря, Ланнэ обладает всеми теми знаниями и умениями, которые мог приобрести ребёнок, на протяжении трёх лет проживавший и обучавшийся в главной крепости Инквизиции.

2. Детали

2.1. Дополнительная информация:

Биография:

История Ноготка, конечно же, начинается с её родителей — двоих друзей детства из Срединных земель, Харэля и Исэрис.
   Девочка родилась летом, два года по окончанию Пятого Мора. Её детство нельзя назвать простым в частности из-за взаимоотношений её родителей, вернее всего характеризуемых фразой: «Ни без тебя, ни с тобою жить не могу». Властная Исэрис, хлебнувшая горя за свою жизнь, была магом-отступником, державшейся в стороне от людей, но не желавшей подаваться в отшельничество, а более простой по своей натуре Харэль — самоучкой во множестве вещей, жаждущим обрести своё место. После беспорядков, вызванных Пятым Мором, и скитаний по стране, они вернулись на маленькую ферму в Срединных землях, стоящую особняком и некогда принадлежавшую родителям Исэрис, но с совместной жизнью не ладилось, что вкупе с несколькими другими причинами привело к тому, что Харэль в начале зимы 9:32 ВД осуществил своё давнее желание и ушёл в Башню Бдения, чтобы присоединиться к Серым Стражам. Насчёт того, что у них предвидится совместный ребёнок, Исэрис, исходя из своего сложного характера, умолчала — а после неосведомлённость Харэля было использовано ею в качестве обоснования тому, чтобы не позволять отцу видеться с девочкой.
   Что касается самой Ноготка, то в её присутствии мать представала малость иной: строгой, требовательной, но даже не вполовину такой категоричной, как в случае со всем остальным миром. Она росла всё на той же ферме, занимаясь всеми теми же делами, которые надлежит выполнять всем фермерским детям (здесь важно упомянуть, что сама Исэрис считала себя в первую очередь магом, а значит — и интеллектуалом, а потому, не в пример своей дочери, с большой неохотой бралась за любую «грязную» работу). Тем не менее, единственное, что омрачало отношения между ними двумя, были регулярные попытки Ноготка завести хоть какие-то отношения с остальными жителями Срединных земель, постоянно натыкающиеся на неизменные запреты со стороны матери.
   Исэрис многого ожидала от своей дочери, и так как справедливо полагала, что что-то не может взяться из ничего, довольно-таки рано начала обучать девочку. Помимо работы на ферме, Ноготок училась читать, писать и считать. Мать, почти уверенная в том, что магия проявится и в её дочери, рассказывала ей об этом искусстве, так что к своим подростковым годам девочка бы была полностью подготовленным к магическому обучению личностью — но Исэрис, разумеется, ни дня не думала о том, чтобы позволить кому-либо забрать у неё дочь и поместить в башню Круга, которую она считала не более чем пожизненной тюрьмой.
   К тому моменту, когда повсеместно разгорались конфликты между магами и храмовниками, быстро переросшие в настоящую войну, Исэрис и Ноготок по-прежнему проживали на ферме в Срединных землях. Категоричная до безумия, Исэрис, бывало, встречалась с Харэлем, но их общей дочке с ним видеться до сих пор не разрешала. Вместе с тем в её дом был вхож его друг и товарищ — тоже Серый Страж, которого Ноготок, невзирая на различие в расовом происхождении, считала своим дядей. Посетив их ферму в месяце Утешнике 9:41 ВД, «дядя» посоветовал Исэрис как можно скорее уйти из Срединных земель и скрыться в более надёжном месте, но эльфийка не стала прислушиваться к его мнению и наотрез отказалась оставлять свой дом, не желая отдавать последнее, что у неё осталось, тем, кто этого не заслуживал. Серый Страж переночевал на их ферме, а с утра ушёл. Немного погодя ушла и Исэрис — она в основном зарабатывала продажей сборов трав, и в тот день она должна была встретиться с покупателями. Ноготок, как и всегда, осталась сидеть дома, стараясь не подавать признаков тому, что в нём кто-то есть: так учила её мать.
   К вечеру Исэрис вернулась, и по одному только её виду можно было сказать, что женщина попала в передрягу. Ничего толком не объясняя, она собрала девочку в дорогу, положила ей в мешок немного денег и еды и строго-настрого приказала бежать в сторону Имперского Тракта, а затем двигаться вдоль него, пока она не догонит своего «дядю», который, по словам Исэрис, должен был привести её к папе, которого девочка давно хотела увидеть (на тот момент Харэль уже месяц как был мёртв, но Исэрис об этом не знала). Ноготку этот маршрут был известен, так как однажды они с матерью уже ходили по нему.
   Будучи вытолкнутой из дома, она побежала и лишь раз издали оглянулась на их ферму, с которой начал расходиться густой дым.
   Застигнутая врасплох девочка поначалу делала так, как велела ей мама: бежала, как можно быстрее, в сторону Имперского Тракта, при этом всячески избегая кого бы то ни было. По пути она часто останавливалась в кустах и заползала в щели между валунами, но это не спасло её: мятежники встретили девочку на закате того самого дня и, позарившись на её наплечный мешок, едва её не убили. Скинув его с себя, Ноготок скатилась со склона и поползла дальше.
   Преследовать её никто не стал, но вскоре маленькой эльфийке пришлось остановиться: у неё сильно кровоточила рана на ноге, и она совсем выбилась из сил.
   Стремительно гас свет уходящего дня; проходящие мимо охотники видели лежавшую возле ручья девочку, как и то, что вода, обтекающая её, окрашивается в красный, — но предпочли пройти мимо.
   Сознание ребёнка, действительно имеющего потенциал к развитию магических способностей, как надеялась на то её мать, уплыло в Тень — и там её встретил дух Надежды, привлечённый искренним чувством и характером девочки. Он привязался к ней, но сперва — помог выжить.
   Следующим утром — незадолго до зари — девочку обнаружила группа беженцев. Они забрали её с собой на Перекрёсток и приглядывали за ней, покуда она находилась с ними. Пребывая в Тени — то ли это было воздействие духа Надежды, то ли что-то ещё, — Ноготок видела сны с участием своих родителей. Это — а ещё чувства, которые она испытывала после пробуждения — сподвигли её к тому, чтобы не возвращаться домой, а продолжить свой путь. Впрочем, к тому моменту, когда одна из беженок, пригревших её, собралась к своей родне, живущей на севере Ферелдена, перед Ноготком больше не стояла цель найти своего «дядю» и отправиться в Башню Бдения — ведь она знала, что её отца там больше нет. Поэтому девочка согласилась пойти с женщиной, и они вместе отправились на север.
   Прибыв на место, они узнали, что у родни беженки всё обстоит ничуть не лучше. Отчаявшись, женщина приняла решение отправиться в столицу Ферелдена и найти себе место там, и они с Ноготком примкнули к одной из групп беженцев, идущих в том же направлении. К несчастью, эта группа вошла в число тех, что были взяты в плен эльфом-малефикаром по имени Шерлас: в гномьих руинах на Штормовом Берегу он был намерен создать нечто навроде своего собственного королевства, в котором ему была бы отведена роль правителя. Разглядев особый потенциал в девочке, он выбрал её в качестве своей преемницы. Вероятно, он подозревал о связи Ноготка с духом и намеревался использовать эту связь. В любом случае, под влиянием духа девочка не стала противиться и сделала вид, что будет обучаться запрещённым искусствам, но в виду своего малого возраста всё ограничивалось выслушиванием лекций и наблюдениями за тем, что делает малефикар.
   В месяц Драккониса 9:42 ВД Инквизиция, обеспокоенная исчезновением людей в области Штормового Берега, послала туда отряд, в числе которых была также магичка Миран и Серый Страж Грэхэм, встретившиеся в подземных ходах по случайности, но решившие продолжить поиски вместе. Общими усилиями они вышли на след малефикара и вызволили пленённых беженцев, обезвредив отступника. Спасаясь от порождений тьмы, они втроём — Грэхэм, Миран и Ноготок — покинули подземелья и, выбравшись на поверхность, отправились в Скайхолд. Решение взять девочку с собой основывалось на том, что среди опрошенных беженцев никто не знал, откуда на самом деле она была и кто являлся её родителями.
   По прибытию в Скайхолд, Ноготку выделили место рядом с помощницами кухарки, но на следующий же день Миран поселила её в своей комнате над садом — и с тех пор оно стало и её жилищем. Магичка не только взяла опеку над девочкой, но и занялась её образованием, правда, Ноготку часто приходилось оставаться под надзором других людей, так как и Миран, и Грэхэм принимали активное участие в делах Инквизиции и часто отсутствовали.
   В конце месяца Облачника того же года Ноготок приехала вместе со своими опекунами в Изумрудные Могилы. Прежде она уже успела признаться Миран в том, что родителей у неё нет, что подтолкнуло магичку к решению помочь девочке начать новую жизнь. После той ночи, когда она сбежала из дома и чуть не погибла, Ноготок долгое время практически не разговаривала, но что важнее того — больше не произносила своего имени (прозвище «Ноготок» ей дала беженка, присматривавшая за ней на Перекрёстке).
   В саду Огневодья она выбрала себе новое имя: Ланнэ.
   Сразу же после этого девочка была отправлена в Гислейн, где по предварительной договорённости её временно взяли под опеку сёстры Церкви. Такое решение было принято Миран: магичка старалась убрать свою подопечную как можно дальше от того места, где Инквизиции предстояло сражаться с Корифеем. К счастью, битва была выиграна, и уже в середине месяца Утешника — сразу после победы над Корифеем — девочка вернулась в Скайхолд.
Летом всё, казалось бы, было хорошо, но в первый месяц осени Ноготок вновь осталась одна в силу того, что её опекуны покинули Скайхолд: Миран выразила желание отправиться в Орлей, чтобы заняться исследованиями, а Грэхэм по долгу службы вернулся в Андерфелс. Впрочем, на этом их контакт не пресёкся. Оставшаяся под надзором — пусть и не круглосуточным — аж нескольких людей, Ноготок продолжила обучаться, занимаясь при этом самыми разными делами, которые могла предложить ей жизнь в крепости Инквизиции. Грэхэм, пусть и нечасто, но присылал ей подарки и письма с интересными рассказами (они всё ещё бережно хранятся в её шкатулке), а Миран стабильно раз в год брала её на месяц вместе с собой в очередное путешествие.
В 9:45 году она наконец приступила к непосредственному изучению магии, но главные события ещё были впереди.
   В месяце Облачника, когда Солас и его приспешники атаковали Скайхолд, девочка находилась в крепости. Именно эти события и послужили причиной первому осознанному контакту и взаимодействию между Ноготком и духом Надежды. До этих пор дух присматривал за девочкой и контактировал с нею в Тени, но утром она не помнила этого, и единственным, что оставалось после, было неясное чувство покоя, но больше — ничего.
   Выжив во время нападения, Ноготок переселилась вместе с остальными выжившими в Каэр Бронак — там она (как и при атаке на Скайхолд) помогала всем, чем могла, и бралась за любое дело, показывая себя — невзирая на возраст — достойным и преданным членом Инквизиции, коим она себя считает. Но попутно этому девочка не забрасывает свою учёбу и что даже важнее того — пытается разобраться в своих магических силах, которые она только начинает осваивать путём практики.
   В ближайшем будущем её ждёт встреча с давними друзьями — Миран и Грэхэмом — и новый виток приключений в виде неожиданного для неё путешествия.

Характер:

Первое, что бросается в глаза при наблюдении за Ланнэ, это её самостоятельность. Несмотря на то, что на протяжении нескольких лет у девочки не было постоянного опекуна, она не выросла человеком, привыкшим полагаться на случай. У Ланнэ хорошо развита самодисциплина, она хорошо понимает разницу между «нужно» и «хочу». Она не капризна в силу своей непривередливости и умения адаптироваться к любым условиям. Девочку можно назвать своего рода дружелюбным интровертом: Ланнэ стремится к контакту с другими людьми, но вместе с тем не любит акцентировать внимание на своей персоне. Как и всякий подросток, она — любознательна. Ей нравится узнавать новое и путешествовать, посещая прежде невиданные или наоборот — уже полюбившиеся места. Ланнэ трудолюбива, но предпочитает теории практику. Неудачи не выбивают её из колеи; в сущности, девочке характерно практически постоянное присутствие духа. Этот внутренний оптимизм она с радостью передаёт другим — возможно, в будущем, если Ланнэ овладеет красноречивостью, это сделает её отменным оратором. При этом она ничуть не честолюбива: ей приятна похвала, но в ней отсутствует стремление к занятию первых мест; она с лёгкостью готова уступить даже свои честно заработанные лавры другому. Ланнэ обладает некоторым даром эмпатии, так как умеет улавливать настроение окружающий людей. Умение ставить себя на их место делает её уступчивой, так как девочка придерживается мнения, что «худой мир лучше доброй войны», но вместе с тем она ничуть не ведомая личность. То, что другим может показаться податливостью, на самом деле является умением подстраиваться, — комфорт других людей Ланнэ ставит выше своего собственного. Это нисколько не уязвляет её самолюбия, так как девочка обладает адекватной самооценкой. Тем не менее, она видит разницу между чем-то плохим, что может быть исправлено, и настоящим злом — последнему она никогда не стала бы подыгрывать. Кроме всего прочего, Ланнэ — может пока ещё и не совсем мудрая, но умная и рассудительная девочка. Она предпочтёт промолчать, нежели сказать глупость, и не станет противиться чужим советам, даже если они первоначально не покажутся ей верными. По мировоззрению девочка считает себя носителем двух культур (людской и эльфийской, но в большей мере — всё же людской) и является приверженкой Церкви.
   Помимо людей Ланнэ очень любит животных, в особенности птиц — но она никогда не содержала их в клетках, так как понимает, что им необходима свобода. Воодушевившись рассказами Грэхэма, девочка мечтает о собственном грифоне, но если получить такового будет не судьба — она вполне сможет обойтись простым соколом или ястребом.
   При другом раскладе из Ланнэ получился бы великолепный Искатель Истины или (если откинуть её приверженность моральным ориентирам) умелый участник Игры. Но в текущем времени всё идёт к тому, что Ланнэ останется в Инквизиции, принимая активное участие в том, что касается помощи простым людям.

Внешность:

Ланнэ — внешне располагающий к себе подросток, который спустя несколько лет волне может превратиться в очень привлекательную девушку. Как и все эльфы, она не очень высокого роста (1.35 м), но в отличие от своих сородичей обладает чуть более округлой формой тела и лица. У Ланнэ большие и «улыбчивые» миндалевидные глаза, чей цвет представляет собой насыщенную смесь карего и серого цветов, обрамлённые частыми тёмными ресницами; над ними — дугообразные брови вразлёт, за которыми нужно ухаживать. Нос девочки несколько широковат; кажущиеся подкрашенными розовым губы — пухлые, нижняя немногим больше верхней. Волосы у Ланнэ очень мягкие, от природы прямые, на свету выглядящие глянцевыми, по цвету — золотистый светло-каштановый*. Девочка обрезает их по плечи и за счёт того, что частенько скручивает во время работы и на время сна, они расходятся беспорядочными волнами, что, впрочем, намекает на то, что Ланнэ  присуща балансировка между творческим беспорядком и лёгкой неопрятностью. Отличительный чертой девочки можно считать веснушки: они встречаются по всему её телу, но больше всего кучкуются на её щеках, под глазами и на носу. В целом, благодаря здоровому образу жизни Ланнэ имеет соответствующий внешний вид.
   В одежде ей нравится экспериментировать, но не настолько, чтобы выглядеть вызывающе. Ланнэ умеет определять, сочетаются ли ткани по цвету и фактуре, и часто, подглядев на ком-то интересный предмет гардероба, она бежит к своей знакомой швее и вместе они изготавливают нечто подобное для самой девочки, адаптируя это под неё. Большинство вещей, которые носит Ланнэ, практичны и удобны, а если ей хочется нарядиться — она прибавляет к своей одежде какой-нибудь не выбивающийся из общего вида аксессуар. Чаще всего предпочитает носить брючные костюмы, а потому в её гардеробе есть всего парочка юбок и платьев — к которым она, впрочем, относится без предвзятости.
   [Прототип на 9:42 ВД]

2.2. Цель создания и использования: используется в качестве почти постоянного спутника Миран/Грэхэма.
2.3. Статус НПС: постоянный.
2.4. Кем ведется: свободно — Миран и Грэхэмом, а также при желании/необходимости — членами Инквизиции (если это позволяет ситуация).

Хронология упоминаний НПС

На ощупь [18 Драккониса, 9:42 ВД];
Покой не должен сниться [27 Драккониса, 9:42 ВД];
Волшебница смарагдового королевства [21 Волноцвета, 9:42 ВД]

1.1. Имя персонажа, возраст: Ремилль "Рем" Гаргония, 35 лет
1.2. Раса: человек
1.3. Статус: Констебль Серых Стражей Ферелдена, позор младший сын тевинтерского дома Гаргония, чистокровный альтус без магического дара, сосуд духа Любви, в прошлом драконоборец.
1.4. Способности, навыки:
- Тренированный и умелый воин, использующий меч и щит. Специализация: воин духа.
- За счёт контакта с духом может использовать "теневой плащ", на время становясь нематериальным, ускорять свои движения и наносить урон духовной энергией, ошеломляющей и ослабляющей врагов.
- Отличная физическая подготовка и все стандартные навыки путешественника в наличии: ездит верхом на чем придется, разбирается в картах и ориентируется на местности, может переплыть речку, разбить лагерь из относительно подручных средств, развести огонь и добыть пищу не только из мешка с провизией.
- Владеет навыками первой помощи, может сам себя перевязать и обработать полученные раны.
- Также его раны заживают быстрее и целительная магия действует на него лучше за счёт расположения доброго духа.
- Разговаривает, читает и пишет на общем и тевине, на бытовом уровне плюс-минус понимает орлесианский.
- Классические способности Серого Стража: чуять порождений, видеть кошмары, жрать всё что не приколочено, умереть лет через десять-пятнадцать.

2. Детали

2.1. Дополнительная информация:

Биография

В жизни, конечно, бывает множество куда более печальных судеб, чем родиться без магического дара в семье тевинтерских альтусов при родословной, уходящей к первому веку — но это как-то ни разу не облегчает ситуации. Помогли два других везения в противовес такой неудаче: во-первых, Рем родился вторым ребенком, а во-вторых, как ни парадоксально, его родители всё-таки любили больше.

Первый сын рода Гаргония, Ромул, старше Ремилля на пять лет, и со способностями у него всё нормально — отчего только непонятнее, по какой прихоти Создателя Рем родился глухим к магии. И не проявил ни единой искры таланта ни в десять, ни в четырнадцать лет, когда его брат уже был преуспевающим учеником магистра и на публике — главной гордостью семьи. Но только на публике. Добротная, но не блестящая одаренность Ромула не компенсировала его капризный и во многом гадкий, въедливый характер. Ремилль на его фоне рос идеальным ребенком и любимчиком даже у рабов семьи.

Немалое число приверженных "канону" тевинтерцев сторонились младшего сына рода Гаргония, кривя губы и за глаза высказывая немало "хорошего" о приоритетах семьи и настоящей цене чистоты их крови. Отчего Рем, не желая ставить мать и отца в неловкое положение, предпочитал многие пышные приёмы просто пропускать, и Ромул оказывался в центре внимания. Удержаться там, правда, не мог, будучи довольно занудным ученым юношей, плохо чувствующим тонкости отношений между людьми, но то уже были его личные проблемы. Впрочем, в них он тоже находил, на кого свалить ответственность, нередко срываясь на рабах семьи.

Постепенно смирившись с тем, что не обладает даром колдовства, Ремилль выбрал вложить свои силы и свободное время в освоение боевого мастерства. В пятнадцать он романтично думал, что послужит отечеству и проявит себя в армии, но несколько лет спустя, когда время пришло, отец наотрез отказался его отпускать: нечего сыну древнего рода альтусов делать на поле боя. Рем сопротивлялся недолго, к тому времени уже лучше понимая, что война — гарантия не героической доблести и славы, а скорее безызвестной смерти в джунглях Сегерона. Тем не менее, дома он усидеть не смог — как не смогли и удержать его там. Или не стали. Родители видели, как тесно ему в клетке общества, которое с трудом принимало не-мага таких кровей, и в конце-концов смирились с тем, что Рему предстоит искать своё место и предназначение там, где отсутствие его дара никому не будет мозолить глаза.

Волнуясь за безопасность Ремилля, за некоторое время до того, как он всё-таки последовал своему решению покинуть отчий дом, Диана Гаргония, его мать и опытный медиум, совершила над ним ритуал, призвав из-за Завесы и запечатав в теле сына духа, согласившегося его оберегать. Нет любви, сильнее материнской, и дух, проникнувшись ею, остался — опекать и любить, отражая чувства той, что будет далеко и ещё долго может не увидеть своего сына.

Диана, и прежде не скрывавшая от любопытства Ремилля — в детстве, как и положено, получавшего общее магическое образование, — своих занятий, многое рассказала сыну о духах и особенностях общения и взаимодействия с ними. О том, чего ему нужно опасаться и чего не допускать, чтобы не потерять благословения и не подвергнуть себя опасности столкнуться с измененной, демонической формой Любви — Страстью. На своё счастье, легкий в общении, чистосердечный, но неглубокий в этом молодой человек к страстям действительно был не склонен — ничто, никто и никогда не могло завладеть его вниманием настолько безраздельно. Рему всего хватало в жизни, и он, легко входя в жизни людей, менял одних знакомых на других как перчатки, открытый всем и сразу, но в том по-настоящему не привязанный ни к кому. Даже к родителям — при всем уважении и любви, он не испытывал ни малейшей тягости, в свои двадцать лет седлая породистого коня и отправляясь навстречу приключениям, туда, куда звало сердце.

И куда только оно не зазывало его в последующие годы. Ему нравилась такая жизнь в перемене мест, картин и слагаемых. Еще бы, легко ведь влипать во всякое, когда твоя задница надежно прикрыта родительской поддержкой, и о выживании и работе на пропитание думать не приходится — если наниматель не заплатил или в деле поломался меч, родители всегда рады подкинуть денег на новый и помочь со связями. Так что жизнь Рема во многом была до неприличия простой — а в остальном его хранила Любовь. Которую и он сам, кстати, излучал довольно щедро, прослыв героем добрым, сочувствующим и вообще светлым на всю голову. Он любил помогать — ему это обходилось недорого.

Три года странствий спустя Рем, которому как раз сравнялось двадцать три, наконец нашел себе занятие более-менее по душе. Не страсть, но то, за что он всегда брался охотнее прочего... убийство драконов. Именно тогда он схватился буквально один на один с молодой — всего раза в три больше его драколиска, — самкой дракона и вышел из схватки победителем. Обжаренным слегка, с запекшейся коркой из волос на голове, но победителем. С тех пор он узнал о секретах и особенностях драконов гораздо больше, срубив головы еще пятерым молодым драконам и поучаствовав в охотах на двух высших. Многие из этих знаний и умений были обретены в Неварре, где Рема до сих пор знают, помнят и уважают за достижения, сохранение и обновление поугасшего мастерства драконьих охот. Ему даже предлагали жениться на не такой уж далекой родственнице короля — но Гаргония с присущей ему легкой вежливостью отказался. Создание семьи в его планы как не входило, так и не входит.

Говорят, главная беда Серых Стражей в том, что они живут недолго. Вот только Рем прожил бы ещё меньше, если бы его, истекающего кровью из разодранного бока, не подобрал патруль Стражей, услышавших шум боя. Дерзкое нападение на крупного самца ферелденской морозницы стоило двум спутникам Гаргонии жизни — а он сам, сумев добить тварь, был серьезно ранен шипами с драконьего хвоста. Дурацкая случайность, которая могла бы стать последней в его жизни — но не стала. Его забрали в Башню Бдения и выходили — в обмен на обещание присоединиться к Ордену.

Ремилль знал о Серых Стражах мало, и не придал большого значения этому Посвящению — решив, что послужить делу Стражей несколько лет, а затем вернуться к своим делам, не будет такой уж проблемой — скорее, интересным приключением. Конечно же, он ошибался.

Заканчивался 39-й год. Совсем скоро над Стражами нависнет ложный Зов, и ферелденская ветвь Ордена, лишенная своего пропадающего где-то на тропах Командора, примет решение последовать призыву из Орлея, где Командор Кларель намерена не сидеть сложа руки в ожидании смерти. Выступив против решения Командора и ее тевинтерского пособника, небезызвестного ему магистра Эримонда, Рем выжил только благодаря наступлению сил Инквизиции — его просто не успели принести в жертву.

Отработав на Инквизицию в уплату своего долга, остатки переживших Адамант Серых Стражей после победы над Корифеем вернулись в Ферелден. Обескровленный, обезглавленный Орден отчаянно нуждался в рекрутах и тех, кто сможет пополнить ряды командования. Рем стал одним из таких — несмотря на то, что едва прослужил в Стражах три года, он умел и мог вести за собой людей. По согласию остальных членов Ордена и сенешаля Башни, он был выбран Констеблем Ордена осенью 42-го, и последующие три года доказывал, что не напрасно.

Возвращение Командора Кусланда не облегчило дел в Башне Бдения, хотя когда-то выделенное ферелденской Короной право кормить Орден с доходов, получаемых от эрлинга Амарантайн под их управлением и защитой, было большим подспорьем. Айдана потребовали ко двору, где произвели в генералы армии, давая Стражам еще больше места и влияния в политике страны — и еще больше настороженных, помнящих прошлое взглядов, только обострившихся после провала в Западном Пределе. И теперь, когда Командор не вернулся в обещанный срок из очередного похода, представлять интересы Амарантайна и Серых Стражей на Собрании Земель предстоит Констеблю Гаргонии — впрочем, этот его визит ко двору будет далеко не первым...

Зарисовка о жизни Рема в Тевинтере

Бинты на руках остро пахнут смесью целебных трав, и на свежей, туго облегающей кожу ткани уже проступили влажные следы от излишков не впитавшейся мази. Это не мешает ему крепче хвататься за меч — стёртые до крови мозоли под повязками уже не болят, только глухо ощущаются на ладонях. Рем не собирается ждать, пока они заживут, ни секунды не хочет медлить — и снова, снова упрямо бросается бить установленный в саду деревянный манекен. Замах, удар, замах, удар, отлетающая щепка, притупленный клинок вязнет в древесине, вынуждая налечь сильнее, чтобы его выдернуть. И снова — замах.

Магистр Тедориус наблюдает за ним из верхней галереи, скрытый тенью купола и зеленой листвой высоких деревьев, растущих близко к стенам особняка. Смотрит, степенно заложив руки за спину, с ничего не выражающими глазами, как смотрят на порхающего над травинкой мотылька. Разве что юноша почти шестнадцати лет от роду, взмокший от усердия до темного клина пота на спине, до прилипшей к телу безрукавки, до топорщащихся ершиком мокрых волос, не особенно похож на легкокрылое насекомое. Движения его тяжелы, неотёсанны и пока ещё неловки, схожи с мотыльком только в одном — в том, что значат для мира так же мало. На другой тренировке такой манекен не прожил бы и десяти минут, оказавшись обращенным в пепел, расколотым молнией и льдом, свернутым, измененным силой магии. Силой, которой Рем не владеет, и меч в его руках — кегля, пустышка. Пешка на поле боя, капля в море таких же ни к чему иному не пригодных болванов, способных только выйти и умереть, не продержавшись и нескольких сражений с серокожими. Клеймо позора, бессилия крови Гаргония — и крови Варас, коль скоро его мать происходит из них. И сколько споров еще будет о том, чья же всё-таки вина...

— Для своей ситуации он хорошо держится, — замечает Тедориус своему собеседнику, второму неявно наблюдающему за затянувшейся тренировкой, — но наблюдающему с куда большей причастностью и скрываемой тревогой в глазах.
— Такой уж он парень, — вздыхает Редим Гаргония, и губы его трогает негромкая усмешка. — Мой сын всегда верит в лучшее завтра. Даже Диана не может с ним в этом сравниться — хотя, очевидно, с этим он пошел в неё.
— Как знать, только ли с этим, — бормочет себе под нос Тедориус, но недостаточно тихо, чтобы собеседник его не слышал.
— Альдерий, ты друг нашей семьи, — голос Редима моментально покрывается сталью. — Ты наставник Ромула, и я знаю, что ты хотел обучать и Ремилля, и никому не желаешь зла. Я ценю твоё мнение, но об этом попрошу тебя не судить и не потерплю, если ты станешь.

Тедориус, очевидно, мог сослаться на то, что имел ввиду иное, не стал этого делать, только вздохнув и с кивком прикрыв глаза. Помолчав, Редим продолжил:
— В том, что Рем — не маг, не виновата ни Диана, ни я, ни он сам. Ведь на всё...

***

— ...на всё воля Создателя, — шепчут его губы, но голос звучит другой: пожилой служитель заканчивает проповедь, улыбаясь и гостеприимно разводя руки, словно проводя к слушателям нисходящую на него божественную благодать. Постепенно народ начинает расходиться, но Рем всё ещё стоит, скрестив руки, у дальнего угла скамьи, и смотрит на монументальную статую бога, окруженную пляшущими огоньками сотен свечей. Золото и кровь, желтый жар и запах горящего воска. Ветер гуляет меж арок и дверей, но свечи не гаснут, окруженные магией. Кто-то иной почувствовал бы. Он — просто знает.

— Магия существует, чтобы служить человеку, но никогда — чтобы повелевать им, — повторяет юноша себе под нос и вздыхает. Долгая беседа с проповедником, состоявшаяся накануне, всё ещё не улеглась до конца в его душе, но надежда, которую вдохнули его слова, постепенно пускала корни. Ничто не случается просто так. Он спрашивал, почему, для чего, как так получилось, что он, чистокровный альтус, наследник двух достойнейших линий крови, должный обладать силой, способной менять мир к лучшему, не может высечь даже простой искры. Что это, наказание, насмешка, поучение? Если да, то кому и за что?..

"Ты сам решишь, какой урок в этом будет для всех нас," — было сказано ему после умиротворённого молчания. Создатель распоряжается судьбами людскими, но деяния их подвластны только им самим и их выбору. Клеймо позора, стыд отца и матери, пятое колесо в телеге... пятое не лишнее, пятое запасное, буркнул тогда Рем. Или, может, что-то большее чем это. Тот, кто станет примером и напомнит, что магия — лишь подспорье, инструмент, не единственный способ творить благо? Что и без магии тот, кто хочет изменить мир к лучшему, может его изменить. Что там, где всё даётся легко, многие идут с закрытыми глазами, лишь повторяя, а не создавая; а там, где тропа трудна, всё с точностью до наоборот...

Рем слушал, но он не хотел быть ни примером, ни учителем, ни светочем новых надежд. Он просто жить хотел — без груды взваленных на него ожиданий, долженствований, которые он опять может не оправдать. Но он найдёт свой путь — свой собственный. Зачем доказывать кому-то, что он достоин всего того же и не меньше, что он такой же, как и все другие, если очевидно, что это не так? Хватит того, что Ромул всегда находит, чего еще потребовать. Не одному старшему за младшего "стыдно", младшему тоже... есть, что сказать.

...но зачем? Ромул всё равно его не послушает, зачем, у него же есть маа-агия. За которой он и правда не видит ни шиша. Знает двенадцать версий ритуала охранения, но не знает, какие любимые цветы у матери. Может сотворить собственную статую из льда и устроить представление из теней от огня, но не отличает интереса в чужих глазах от вежливой скуки и вымученного терпения. Может, и правда, магия не пришла к нему, потому что от жизни ему уже было дано что-то другое, и ей просто не хватило места...

Парень вздохнул снова, глядя на свои ладони. Мозоли от рукояти меча постепенно заживали, кожа грубела в нескольких местах, набирая устойчивость. Пусть это так, что в магии его талант ничтожен, кто бы спорил. Но всё же он может что-то ещё. Не только быть альтусом, достойным своей крови, нет, не только то, что приписано с рождения. Проиграв в этом, он по-своему освободился — одна дверь захлопнулась, едва не прищемив ему нос, засыпав осколками чужих взглядов... но, значит, где-то рядом открылась другая. Так, по крайней мере, ему говорят. И он может быть кем-то, кем он решит быть... когда-нибудь. Зачем-то же он был создан именно здесь, именно так, именно таким.

...а сейчас ему пора возвращаться  — прежде, чем мама забеспокоится и снова решит, что он из всех дорог уже выбрал одну и, в светском обществе себя не найдя, решил податься в церковники...

- Внешность
Высокий, плечистый, тренированный мужчина лет около тридцати трёх, с харизматичным лицом, легкой щетиной и выбритыми висками. Несколько прядей волос в гриве заплетены в тонкие косички, помогающие этому зачесанному назад беспорядку на макушке держать строй и поменьше лезть в глаза. Обычно носит комбинированный средний доспех с символикой Серых Стражей — укрепленная куртка из кожи драконьего крыла, с чешуйчатыми и костяными нашивками, выкрашенными в черный цвет, дополненная костяными бедренными щитками на штаны, нагрудной пластиной и сапогами с оковкой. Поверх — плащ из тёмной, качественно свалянной шерсти, щит за спиной и меч на поясе. Манера движений собранная, стойкая, осанка горделивая, есть привычка смотреть на людей, чуток задирая подбородок при и без того немалом росте, но склонность тепло и радостно улыбаться при этом сглаживает высокомерность такого жеста. В Реме есть харизма лидера, который впереди и выше не в обиду кому-то, а потому что может там быть — и выдержит, к лучшему для всех. В нем чувствуется легкость духа, расположенность и надежность, этому уверенному в себе человеку и его протянутой руке многим бывает нетрудно довериться.

2.2. Цель создания и использования: Развитие ветки Серых Стражей в Ферелдене, отыгрыш необходимого участия Стражей в жизни страны.
2.3. Статус НПС: постоянный, сюжетно смертный.
2.4. Кем ведется: Эйелисом и только им.

Хронология упоминаний НПС

...